Вы стоите в центре минного поля. Всего вам доброго.
Название: Жизнь бьет ключом и все по темечку
Автор: Мыш
Бета: нет
Рейтинг: G
Жанр: пародия
Размер: мини
Статус: завершен
От автора: рассказ пародия на русскую народную сказку "Кот и лиса"
читать дальшеТим, скорбно опустив голову, стоял в центре небольшой деревенской площади и старательно изображал искреннее раскаяние. Собравшийся вокруг народ, не обращая внимания на его артистические потуги, бурно обсуждал различные способы казни:
- Да на кол его посадить!
- Повесить! И пусть болтается прочим разбойникам в назидание!
- В лес! К дереву привязать покрепче, пусть зверье полакомится.
- Живьем закопать! К столбу позорному!
Увлеченные спором селяне почти забыли о самом объекте спора. Отличный шанс сбежать, если бы самые предусмотрительные не спеленали несчастного воришку веревками.
- Я исправлюсь! Честным трудом жить буду! Не имеете права! Я нежная творческая натура! - перенервничав, Тим запутался в оправданиях, выпалив все, что были в запасе.
- Ага, ври больше, шакалье отродье.
- Чего сразу шакалье-то? Очень даже человеческое.
- Ишь разговорился! Как людей добрых последней монетки лишать - он первый, а как за дела свои ответ держать...
- В колодец его сухой! Пусть от голода сдохнет, собака!
На том и порешили.
На краю деревни стоял старый колодец. Когда он высох, и самые древние старики уж не помнили. Вот в нем и предстояло бедному Тиму закончить свой короткий век.
Сначала селяне думали просто бросить его в колодец, но потом от этой мысли отказались (вдруг головой вниз упадет и шею сломает - нехорошо). Развязали и, угрожая вилами, велели самому прыгать. Ушибленные ноги и, хоть и призрачный, но шанс сбежать привлекли Тима больше, нежели три дырки в животе.
Колодец оказался куда глубже, чем вор себе представлял. Тим летел и летел, а дна все не было. Вот уже не стало слышно селянских голосов, а колодец все не кончался. И как-то незаметно Тима сморил сон.
Проснулся он в куче сухих листьев. "Привидеться же кошмар. Колодец бездонный! Ха! Бред какой!" - подумал Кот, и, перевернувшись на другой бок, уже собирался продолжить прерванный сон, как вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд. Не просто пристальный, а прямо-таки рентгеновский.
Приоткрыв один глаз, вор обнаружил перед собой девушку лет двадцать, до неприличия рыжую и кудрявую. Несколько минут они пристально разглядывали друг друга. Первой не выдержала незнакомка:
- А ты чего одним глазом на меня косишь. Одноглазый что ль?
Тим открыл второй глаз.
- Вот, так лучше, - девушка удовлетворенно кивнула, и гляделки продолжились. В этот раз первым сдался Тим:
- А ты, вообще, кто?
- А ты кто?
- Я первым спросил.
- Я здесь живу.
- Прям в лесу что ли?
- Да. Ты незаконно проник на мою территорию.
- Чего это незаконно-то?
- А у тебя есть пропуск али приглашение, мною подписанное?
- А зачем оно мне? Лес, он того, общий.
- Это может какой-то другой лес общий. А этот – мой.
- Ты его купила что ли?
- Он мне по наследству достался, - девушка сердито сжала кулаки. Тим примирительно поднял к небу руки:
- Всё, твой-твой. Я что ли против.
Девушка радостно улыбнулась, будто ей пряник подарили:
- Меня, кстати, Лизаветой Ивановной зовут. Я этого леса хозяйка.
- Тимофей Васильевич. Прислан бурмистром ваш лес инспектировать.
- Ох, господин ревизор. Так бы сразу и сказали, - Лизавета Михайловна наседкой захлопотала вокруг вора. Помогла встать, отряхнула одежку от листьев и прочего сора разного.
- Что ж вы здесь, прямо под открытым небом? Надо было сразу в терем ко мне идти. Уж я бы вас накормила, напоила, в баньке попарила, спать уложила…
Тим расплылся в широченной улыбке:
- Так это никогда не поздно. Я хоть сейчас готов.
= Пойдемте, пойдемте, господин ревизор.
Через несколько часов Тим уже нежился на мягкой перине под пуховым одеялом. Лизавета Михайловна с гротескной заботой поинтересовалась, не желает ли господин ревизор чего-нибудь еще, и получив отрицательный ответ, умчалась из дома.
Тим блаженно потянулся и горным козлом соскочил с кровати.
Дом – полная чаша. Все в тереме указывало на более чем хороший достаток, но сколько Тим не шарился, ни монетки не нашел, ни грамма драгоценного металла.
Вдруг внизу хлопнула дверь, и раздался голос Лизаветы Михайловны:
- От самого бурмистра! И грозный какой, прозорливый: говорит ласково, а глазами так зырк! Зырк!
- Страсти ты какие рассказываешь, Лизонька. А кто он хоть таков будет, бурмистр этот? – отвечал ей густой чуть хриплый бас.
- Ты что?! Такой важный человек! Как не знать его?!
- Ну не слыхал, Лизонька.
Тим, напустив на себя важный вид, спустился вниз со второго этажа. Лизавета Михайловна манерно всплеснула руками:
ВЫ уже проснулись, господин ревизор? А это сосед мой, Михайло Иваныч.
Михайло Иваныч, грузный мужчина лет сорока с маленькими улыбающимися глазками, сдержанно поклонился. Тим, гордо вскинув голову отвечал:
- Тимофей Васильевич, - прислан бурмистром ваши леса инспектировать.
- Добро. Давно пора, - степенно кивнул Михайло Иваныч.
- А что? Дела у вас тут такие нехорошие творятся, что проверка нужна?
Лизавета Михайловна, натянуто улыбаясь, наступила каблуком свое красного сапожка на ногу своему соседу и защебетала:
- Что вы! Что вы! Сосед имел в виду, что очень рад, что такой важный человек в нашу глушь приехал, - девушка оглянулась на Михайло Ивыныча и сделала страшные глаза. Но тот намеков не понял:
- Нет, Лизонька, я не о том. Разбойник у нас объявился. Намедни вот Зайцевых ограбил, Козловых шантажирует. Никакого сладу с ним нет. Приструнил бы кто злодея, совсем добрым людям жизни не дает.
- Ах, Мишенька, ты преувеличиваешь. Вы, Тимофей Васильевич, внимания не обращайте. Право, такой пустяк: воришка мелкий. Где ж таких нет? Сами справимся.
- Где ж мелкий, Лизонька?
- Мелкий, мелкий, Мишенька, - голос Лизаветы Михайловны из приторно-сладкого стал откровенно угрожающим. Но Михайло Иваныч, как видно, человек был непрошибаемый:
- Да ведь…
- Я сказала, мелкий! Шли бы вы, Мишенька, по своим делам.
- Бог с тобой, какие дела?
- У вас очень много дел! – Лизавета Михайловна, помогая себе руками, ногами и даже головой, выпихнула соседа из дома. – Михайло Иваныч у нас такой шутник!
Тим почесал маковку и уличать хозяйку не стал.
День прошел, и ночь настала. Пробираясь сквозь вязкую темноту, Тим продолжил свое черное дело, прерванное днем появлением Лизоньки с соседом, и вдруг наткнулся на что-то большое и страшное. Большое и страшное басовито ойкнуло и обернулось Михайло Иванычем.
- Ааа, вы не спите, господин ревизор? Пойдемте, пойдемте скорее. Разбойник как раз у Козловых хозяйничает.
Тим смирился с судьбой и последовал за активистом куда-то в лес.
На одной из полянок обнаружился низенький домик. Дверь была не заперта, и они вошли.
Крупный, высокий мужчина с сединой в темно-русых волосах прижимал к стенке худосочного мужичка с жиденькой бородкой клинышком. Рядом на длинной лавке сидели семеро не то близнецов, не то на диво похожих между собой ребятишек и меланхолично живали капустные листы.
На вошедших никто не обратил внимания.
Мужичок тем временем ткнул пальцем в старый комод и жалобно проблеял:
- Та-а-ам.
Разбойник отпустил жертву и заглянул в комод. Довольно хмыкнул и стал что-то перегружать из ящиков в свою суму. Что именно Тиму не было видно из-за широкой спины грабителя. Михайло Иваныч нетерпеливо толкнул воришку в плечо и полушепотом сказал:
- Ну давай!
- Чего давать? – так же тихо отбрехнулся Тим.
- Струни!
Самозваный ревизор замялся. Бандит по всем параметрам был больше его раза в два. Если не в три.
А разбойник закончил свое беззаконное дело грабительское, обернулся к двери и… никого не замечая прошел мимо. Тиму даже обидно стало от такого пренебрежения и он метнулся вслед.
Долго ли коротко ли они шли… Бандит не оборачивался, а Тим не отставал, но и догонять не торопился. Михайло Иваныч почел за лучшее остаться у Козловых.
Так они добрались до до боли знакомого терема. Разбойник со всей дури зоколотил пудовым кулаком в дверь и заорал:
- Кумаааа! Открывай! Кум пришел.
Дверь, тихонько скрипнув, приоткрылась, и из-за неё выглянул длинный остренький нос Лизаветы Михайловны:
- Ну чего кричишь? Чего кричишь, спрашиваю?
Разбойник продемонстрировал ей до отказа набитую Козлиным добром суму:
- Во!
- Заходи быстрей… Ой, Тимофей Васильевич, а что это вы тут делаете? Не спиться?
- Есть немного.
- Заходите-заходите. Я сейчас самовар поставлю…
«Ну не могли они свои делишки темные получше прятать, - с тоской подумал Тим, прихлебывая из чашки обжигающе горячий чай. – И что теперь делать? Неужто сознаваться, что никакого бурмистра я знать не знаю?
- А скажи Тимофей Васильевич, женат ты али холост?
Тим чуть не подавился чаем и уставился на Лизавету Михайловну настороженным взором:
- Холост.
- И я девица, возьми меня замуж, - глядела при этом Лизонька добрыми-добрыми глазами. Зато взгляд Разбойника в подробностях описывал Тиму, что с ним будет в случае отказа. Или согласия? Вот эту деталь взгляд умалчивал. Воришка замялся и уж готов был во всем сознаться, как вдруг бандит улыбнулся почти ласково, поднялся и зашел воришке за спину:
- Да не колышься ты. Никто ж тебя не заставляет, - разбойник положил ободряюще одну руку Тиму на плечо, а другой с размаху жахнул ему по темечку.
Очухался Тим в каком-то влажном и до неприличия темном и узком помещении от тихого отклика:
- Тимофейка? Ты здесь? Тимофейка? – голос доносился откуда-то сверху. Тим поднял голову и едва не взвыл от расколовшей её боли:
- Моя голова.
- Здесь – обрадовался голос сверху, и через минуту к Тиму упал конец толстой веревки. Пренебрегать ею вор не стал и, поскуливая от боли, полез наверх.
Ночь была безлунной, но и света звезд Тиму хватило чтобы узнать родную местность: невысокий частокол, дерево с раздвоенным стволом и распроклятый сухой (хотя судя по ощущениям все же не очень) колодец, из которого он только что вылез. Значит, Лизавета Михайловна со своими кумовьями да соседями – лишь бред, пришедший в больную, чуть не расколовшуюся из-за неудачного приземления голову.
- Напротив Тима, теребя свои светлые, почти белые косички и переминаясь босыми ногами, стояла Кося, деревенская дурочка. Шмыгнув носом она выпалила:
- Они не правы. Ты не стал бы воровать никогда-никогда. Правда?
- Ага… эээ… спасибо, - где-то в глубине Тимовой души, давно спящая совесть подняла голову под радостным и по-детски чистым взглядом Коси.
- Ну я пойду… А то снова бросят… Ты не говори только, что это ты мне помогла, а то обижать будут.
Девчонка энергично кивнула головой, продолжая также по-собачьи преданно на него смотреть:
- А возьми меня с собой.
- Сейчас не получиться… Куда я тебя возьму? Вот в городе устроюсь и обязательно за тобой вернусь.
- Хорошо, я подожду.
Когда Тим уже почти скрылся из виду, Кося, сложив ладони рупором шепотом прокричала:
- Ты только не забудь, ладно?
Прототипы
Тим
Лизонька
Михайло Иваныч
Разбойник
Кося
Автор: Мыш
Бета: нет
Рейтинг: G
Жанр: пародия
Размер: мини
Статус: завершен
От автора: рассказ пародия на русскую народную сказку "Кот и лиса"
читать дальшеТим, скорбно опустив голову, стоял в центре небольшой деревенской площади и старательно изображал искреннее раскаяние. Собравшийся вокруг народ, не обращая внимания на его артистические потуги, бурно обсуждал различные способы казни:
- Да на кол его посадить!
- Повесить! И пусть болтается прочим разбойникам в назидание!
- В лес! К дереву привязать покрепче, пусть зверье полакомится.
- Живьем закопать! К столбу позорному!
Увлеченные спором селяне почти забыли о самом объекте спора. Отличный шанс сбежать, если бы самые предусмотрительные не спеленали несчастного воришку веревками.
- Я исправлюсь! Честным трудом жить буду! Не имеете права! Я нежная творческая натура! - перенервничав, Тим запутался в оправданиях, выпалив все, что были в запасе.
- Ага, ври больше, шакалье отродье.
- Чего сразу шакалье-то? Очень даже человеческое.
- Ишь разговорился! Как людей добрых последней монетки лишать - он первый, а как за дела свои ответ держать...
- В колодец его сухой! Пусть от голода сдохнет, собака!
На том и порешили.
На краю деревни стоял старый колодец. Когда он высох, и самые древние старики уж не помнили. Вот в нем и предстояло бедному Тиму закончить свой короткий век.
Сначала селяне думали просто бросить его в колодец, но потом от этой мысли отказались (вдруг головой вниз упадет и шею сломает - нехорошо). Развязали и, угрожая вилами, велели самому прыгать. Ушибленные ноги и, хоть и призрачный, но шанс сбежать привлекли Тима больше, нежели три дырки в животе.
Колодец оказался куда глубже, чем вор себе представлял. Тим летел и летел, а дна все не было. Вот уже не стало слышно селянских голосов, а колодец все не кончался. И как-то незаметно Тима сморил сон.
Проснулся он в куче сухих листьев. "Привидеться же кошмар. Колодец бездонный! Ха! Бред какой!" - подумал Кот, и, перевернувшись на другой бок, уже собирался продолжить прерванный сон, как вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд. Не просто пристальный, а прямо-таки рентгеновский.
Приоткрыв один глаз, вор обнаружил перед собой девушку лет двадцать, до неприличия рыжую и кудрявую. Несколько минут они пристально разглядывали друг друга. Первой не выдержала незнакомка:
- А ты чего одним глазом на меня косишь. Одноглазый что ль?
Тим открыл второй глаз.
- Вот, так лучше, - девушка удовлетворенно кивнула, и гляделки продолжились. В этот раз первым сдался Тим:
- А ты, вообще, кто?
- А ты кто?
- Я первым спросил.
- Я здесь живу.
- Прям в лесу что ли?
- Да. Ты незаконно проник на мою территорию.
- Чего это незаконно-то?
- А у тебя есть пропуск али приглашение, мною подписанное?
- А зачем оно мне? Лес, он того, общий.
- Это может какой-то другой лес общий. А этот – мой.
- Ты его купила что ли?
- Он мне по наследству достался, - девушка сердито сжала кулаки. Тим примирительно поднял к небу руки:
- Всё, твой-твой. Я что ли против.
Девушка радостно улыбнулась, будто ей пряник подарили:
- Меня, кстати, Лизаветой Ивановной зовут. Я этого леса хозяйка.
- Тимофей Васильевич. Прислан бурмистром ваш лес инспектировать.
- Ох, господин ревизор. Так бы сразу и сказали, - Лизавета Михайловна наседкой захлопотала вокруг вора. Помогла встать, отряхнула одежку от листьев и прочего сора разного.
- Что ж вы здесь, прямо под открытым небом? Надо было сразу в терем ко мне идти. Уж я бы вас накормила, напоила, в баньке попарила, спать уложила…
Тим расплылся в широченной улыбке:
- Так это никогда не поздно. Я хоть сейчас готов.
= Пойдемте, пойдемте, господин ревизор.
Через несколько часов Тим уже нежился на мягкой перине под пуховым одеялом. Лизавета Михайловна с гротескной заботой поинтересовалась, не желает ли господин ревизор чего-нибудь еще, и получив отрицательный ответ, умчалась из дома.
Тим блаженно потянулся и горным козлом соскочил с кровати.
Дом – полная чаша. Все в тереме указывало на более чем хороший достаток, но сколько Тим не шарился, ни монетки не нашел, ни грамма драгоценного металла.
Вдруг внизу хлопнула дверь, и раздался голос Лизаветы Михайловны:
- От самого бурмистра! И грозный какой, прозорливый: говорит ласково, а глазами так зырк! Зырк!
- Страсти ты какие рассказываешь, Лизонька. А кто он хоть таков будет, бурмистр этот? – отвечал ей густой чуть хриплый бас.
- Ты что?! Такой важный человек! Как не знать его?!
- Ну не слыхал, Лизонька.
Тим, напустив на себя важный вид, спустился вниз со второго этажа. Лизавета Михайловна манерно всплеснула руками:
ВЫ уже проснулись, господин ревизор? А это сосед мой, Михайло Иваныч.
Михайло Иваныч, грузный мужчина лет сорока с маленькими улыбающимися глазками, сдержанно поклонился. Тим, гордо вскинув голову отвечал:
- Тимофей Васильевич, - прислан бурмистром ваши леса инспектировать.
- Добро. Давно пора, - степенно кивнул Михайло Иваныч.
- А что? Дела у вас тут такие нехорошие творятся, что проверка нужна?
Лизавета Михайловна, натянуто улыбаясь, наступила каблуком свое красного сапожка на ногу своему соседу и защебетала:
- Что вы! Что вы! Сосед имел в виду, что очень рад, что такой важный человек в нашу глушь приехал, - девушка оглянулась на Михайло Ивыныча и сделала страшные глаза. Но тот намеков не понял:
- Нет, Лизонька, я не о том. Разбойник у нас объявился. Намедни вот Зайцевых ограбил, Козловых шантажирует. Никакого сладу с ним нет. Приструнил бы кто злодея, совсем добрым людям жизни не дает.
- Ах, Мишенька, ты преувеличиваешь. Вы, Тимофей Васильевич, внимания не обращайте. Право, такой пустяк: воришка мелкий. Где ж таких нет? Сами справимся.
- Где ж мелкий, Лизонька?
- Мелкий, мелкий, Мишенька, - голос Лизаветы Михайловны из приторно-сладкого стал откровенно угрожающим. Но Михайло Иваныч, как видно, человек был непрошибаемый:
- Да ведь…
- Я сказала, мелкий! Шли бы вы, Мишенька, по своим делам.
- Бог с тобой, какие дела?
- У вас очень много дел! – Лизавета Михайловна, помогая себе руками, ногами и даже головой, выпихнула соседа из дома. – Михайло Иваныч у нас такой шутник!
Тим почесал маковку и уличать хозяйку не стал.
День прошел, и ночь настала. Пробираясь сквозь вязкую темноту, Тим продолжил свое черное дело, прерванное днем появлением Лизоньки с соседом, и вдруг наткнулся на что-то большое и страшное. Большое и страшное басовито ойкнуло и обернулось Михайло Иванычем.
- Ааа, вы не спите, господин ревизор? Пойдемте, пойдемте скорее. Разбойник как раз у Козловых хозяйничает.
Тим смирился с судьбой и последовал за активистом куда-то в лес.
На одной из полянок обнаружился низенький домик. Дверь была не заперта, и они вошли.
Крупный, высокий мужчина с сединой в темно-русых волосах прижимал к стенке худосочного мужичка с жиденькой бородкой клинышком. Рядом на длинной лавке сидели семеро не то близнецов, не то на диво похожих между собой ребятишек и меланхолично живали капустные листы.
На вошедших никто не обратил внимания.
Мужичок тем временем ткнул пальцем в старый комод и жалобно проблеял:
- Та-а-ам.
Разбойник отпустил жертву и заглянул в комод. Довольно хмыкнул и стал что-то перегружать из ящиков в свою суму. Что именно Тиму не было видно из-за широкой спины грабителя. Михайло Иваныч нетерпеливо толкнул воришку в плечо и полушепотом сказал:
- Ну давай!
- Чего давать? – так же тихо отбрехнулся Тим.
- Струни!
Самозваный ревизор замялся. Бандит по всем параметрам был больше его раза в два. Если не в три.
А разбойник закончил свое беззаконное дело грабительское, обернулся к двери и… никого не замечая прошел мимо. Тиму даже обидно стало от такого пренебрежения и он метнулся вслед.
Долго ли коротко ли они шли… Бандит не оборачивался, а Тим не отставал, но и догонять не торопился. Михайло Иваныч почел за лучшее остаться у Козловых.
Так они добрались до до боли знакомого терема. Разбойник со всей дури зоколотил пудовым кулаком в дверь и заорал:
- Кумаааа! Открывай! Кум пришел.
Дверь, тихонько скрипнув, приоткрылась, и из-за неё выглянул длинный остренький нос Лизаветы Михайловны:
- Ну чего кричишь? Чего кричишь, спрашиваю?
Разбойник продемонстрировал ей до отказа набитую Козлиным добром суму:
- Во!
- Заходи быстрей… Ой, Тимофей Васильевич, а что это вы тут делаете? Не спиться?
- Есть немного.
- Заходите-заходите. Я сейчас самовар поставлю…
«Ну не могли они свои делишки темные получше прятать, - с тоской подумал Тим, прихлебывая из чашки обжигающе горячий чай. – И что теперь делать? Неужто сознаваться, что никакого бурмистра я знать не знаю?
- А скажи Тимофей Васильевич, женат ты али холост?
Тим чуть не подавился чаем и уставился на Лизавету Михайловну настороженным взором:
- Холост.
- И я девица, возьми меня замуж, - глядела при этом Лизонька добрыми-добрыми глазами. Зато взгляд Разбойника в подробностях описывал Тиму, что с ним будет в случае отказа. Или согласия? Вот эту деталь взгляд умалчивал. Воришка замялся и уж готов был во всем сознаться, как вдруг бандит улыбнулся почти ласково, поднялся и зашел воришке за спину:
- Да не колышься ты. Никто ж тебя не заставляет, - разбойник положил ободряюще одну руку Тиму на плечо, а другой с размаху жахнул ему по темечку.
Очухался Тим в каком-то влажном и до неприличия темном и узком помещении от тихого отклика:
- Тимофейка? Ты здесь? Тимофейка? – голос доносился откуда-то сверху. Тим поднял голову и едва не взвыл от расколовшей её боли:
- Моя голова.
- Здесь – обрадовался голос сверху, и через минуту к Тиму упал конец толстой веревки. Пренебрегать ею вор не стал и, поскуливая от боли, полез наверх.
Ночь была безлунной, но и света звезд Тиму хватило чтобы узнать родную местность: невысокий частокол, дерево с раздвоенным стволом и распроклятый сухой (хотя судя по ощущениям все же не очень) колодец, из которого он только что вылез. Значит, Лизавета Михайловна со своими кумовьями да соседями – лишь бред, пришедший в больную, чуть не расколовшуюся из-за неудачного приземления голову.
- Напротив Тима, теребя свои светлые, почти белые косички и переминаясь босыми ногами, стояла Кося, деревенская дурочка. Шмыгнув носом она выпалила:
- Они не правы. Ты не стал бы воровать никогда-никогда. Правда?
- Ага… эээ… спасибо, - где-то в глубине Тимовой души, давно спящая совесть подняла голову под радостным и по-детски чистым взглядом Коси.
- Ну я пойду… А то снова бросят… Ты не говори только, что это ты мне помогла, а то обижать будут.
Девчонка энергично кивнула головой, продолжая также по-собачьи преданно на него смотреть:
- А возьми меня с собой.
- Сейчас не получиться… Куда я тебя возьму? Вот в городе устроюсь и обязательно за тобой вернусь.
- Хорошо, я подожду.
Когда Тим уже почти скрылся из виду, Кося, сложив ладони рупором шепотом прокричала:
- Ты только не забудь, ладно?
Прототипы
Тим
Лизонька
Михайло Иваныч
Разбойник
Кося